Алистер Кроули: природа Зверя

В "творчестве" всех магов присутствует показной элемент, в основе желания творить, кроме всего прочего, лежит желание произвести впечатление на других людей. У Кроули это желание настолько перевешивало все другие качества, что большинство его современников изгоняли его как шарлатана. И поскольку чопорные англичане приходили в ужас от нескромности, его воспринимали как олицетворение порока, направленного против всего английского. Через семь лет после его смерти - в 1954 году - Публичная библиотека города Финчли не только отказалась приобрести копию биографии Кроули, написанную Джоном Саймондсом, но даже не пыталась взять ее на время из другого филиала. Моему другу, когда он попытался заказать эту книгу, было сказано, что библиотеки предназначены для выдачи литературы, и что никаким усилием воображения невозможно ассоциировать Кроули с литературой.

Нельзя отрицать, что Кроули был шарлатаном. Несмотря на это, он заслуживает серьезного рассмотрения из-за того, что был магом в полном смысле этого слова - не "оккультистом" или "спиритуалистом", а магом. Он обладал сложным и неприятным характером, но его карьера определенно отличалась параболическим течением - взлетами и падениями, что типично для магов.

Эдвард Александр Кроули родился 12 октября 1875 года, в год смерти Леви и Винтраса и создания Теософского общества. Его отец, Эдвард Кроули, нажил состояние на пиве "Кроули" и удалился от дел, чтобы посвятить свою жизнь проповедям доктрин христианской секты "Плимутские братья". Они жили в Лемингтоне. маленьком мирном городе, неподалеку от Стрэтфорда-на-Эйвоне; "... странное стечение обстоятельств, замечал Кроули позднее, что одна маленькая деревня дала Англии двух ее величайших поэтов - ибо никто не должен забывать Шекспира".

В своей автобиографии, названной им "Исповедь Алистера Кроули", он поясняет, что его последующий "сатанизм" (черная магия, колдовство) представлял собой не что иное, как бунт против религии его детства. Подобно чародеям Хайсманса. он соотносил секс с грехом. Он писал позднее: "Моя сексуальная жизнь была очень интенсивной, любовь была вызовом христианскому вероисповеданию, которое было деградацией и проклятием".

Также презрительно он отзывается о членах Золотой Зари: "Они не были главными действующими лицами в духовной войне против ограничения, против угнетения человеческой души, они были богохульниками, которые отрицали верховенство человеческой воли" - фраза, которая наводит на мысль о доктринах Сен-Мартэна. Он говорил, что его мать первая сказала ему, что, по ее мнению, он Антихрист из Апокалипсиса и номер его 666. Это звучит так, как будто в детстве его подавляли и отравляли ему жизнь. В действительности же из его автобиографии ясно, что у него были любящие и снисходительные родители, а он был избалованным мальчиком. Мальчики стремятся подражать своим отцам, а отец, по его словам, был прирожденным лидером среди мужчин, так что дух его развивался беспрепятственно. Отец Кроули умер, когда ему было одиннадцать лет, и его природное сумасбродство развилось в полной мере. Похоже, что он был из тех школьников, которые курят в уборных и любят ломать игрушки своей сестры. В возрасте одиннадцати лет он поступил в частную школу секты "Плимутские братья" в Кембридже. Именно здесь, по-видимому, дух мятежа поселился в нем. Это случилось сразу же после смерти отца; до этого времени он был там довольно счастлив. Вероятно, он тяжело переживал его смерть.

Еще более важно то, что Кроули был на пороге половой зрелости, а его всегда сильно влекло к сексу. Мать была пуританкой до такой степени, что яростно рассорилась с Агнес, кузиной Кроули, за то, что у нее дома был экземпляр книги Золя (причем, совершенно безобидной, "Доктор Паскаль"). Так что, когда молодая служанка проявила к нему определенный интерес, Кроули, не теряя времени, увлек ее на кровать своей матери и там овладел ею. Ему в это время было 14 лет.

Его жизненный путь почти подошел к своему преждевременному концу в ночь Гая Фокса в 1891 году, когда он попытался зажечь десятифунтовый фейерверк и после этого был без сознания в течении девяноста шести часов. На следующий год он пошел в закрытую частную привилегированную школу для мальчиков в Малверне, затем продолжил учебу в Оксфорде, где жил на широкую ногу и публиковал свои собственные стихи. Он открыл для себя альпинизм и скалолазание, и на долгие годы это увлечение удовлетворяло его рискованный темперамент. В то время он еще не был хорошим поэтом, потому что ему не хватало словесной дисциплины; несколько строк из одного стихотворения дают представление о качестве его поэзии:

Я сидел на мшистом мысе,
Где каскад рассек породившую его скалу,
И умчался к стремительной светлой пене,
И сиянием крутится он на просторе
И неутомимым священным ударом
Стремится завлечь и запереть
В дикую ласку изумительных водоворотов...

В этом есть определенная импрессионистская сила, но в нем нет оригинальности; оно могло быть написано на 80 лет раньше. Возможно, все давалось ему слишком легко: у него было обаяние и богатство, он был прирожденный альпинист, красноречивый поэт, удачливый любовник; поэтому случайные поражения вызывали у него ярость и самооправдание вместо критического анализа.

В девятнадцатилетнем возрасте он освоил "Разоблаченную каббалу" Лиддела Мазерса (он же Матерс МакГрегор), которая очаровала его необычайно, потому что там было все непонятно и непостижимо. Следующим оказался справочник Артура Эдварда Вэйта по церемониальной магии "Книга черной магии и соглашений". Вэйт позднее стал членом Золотой Зари, и Кроули писал о нем с некоторой несправедливостью: "Автор - помпезный, невежественный алкоголик из Америки; он исследует свой предмет с вульгарностью Джерома К. Джерома и хитрой, злобной фривольностью красноносого комедианта мюзик-холла... Вэйт не только самый тяжеловесно-пошлый и самодовольно-прозаический с претенциозной помпезностью языка, но и самый многословно-болтливый. Я не смог раскопать в скучной пустыне его пустой болтовни ни одного отрывка, который побудил бы меня написать ему..."

Действительно, Вэйт ужасный стилист, но все-таки он не так плох, как отзывается о нем Кроули.

Независимо от Суинберна, Кроули также выпустил цикл стихов о сексуальном психопате, который кончает как убийца ("Белые пятна") и садистские, порнографические короткие новеллы под названием "Подснежники из сада викария", в которых проявляется сходство с де Садом как психологическое, так и стилистическое.

Будучи студентом-химиком, Кроули познакомился с "алхимиком" по имени Джордж Сесиль Джоунс и через Джоунса - с орденом Золотой Зари. Он был разочарован посредственностью большинства членов и банальностью церемоний. Несмотря на это, вступил в орден и получил имя Брат Пердурабо. Он был на низшей из десяти ступеней этого общества и стал упорно работать, чтобы повысить свой ранг. Самое странное, что Кроули был прирожденный маг. Возможно, взрыв, почти убивший его в пятнадцать лет, разбудил способности - подобно падению с лестницы Петера Уркоса. Кроули обладал замечательным чувством ориентирования, что позволяло ему сравнивать себя с шотландскими пони, которые могут найти дорогу через болота и туман. Это инстинктивное, звериное чутье - "чувство джунглей" - было у него сильно развито. Он упоминает. что никогда не запоминал гор, на которые лазал, и тем не менее мог узнать каждый камень, если приходилось повторять восхождение - "... мои конечности сами по себе обладают сознанием, и оно безошибочно".

Враждебно настроенные критики отвергали его магические способности как выдумку; Кроули был романтиком, который хотел верить в магию, как Йейтс хотел верить в эльфов и фей, "чтобы найти компенсацию ужасу каждодневной жизни, убогости существования, отбросам того отвратительного века, в котором мы живем" (так сказал Хьюсманс). При таком взгляде теряется суть. Кроули инстинктивно претворял в жизнь идею о том. что магия каким-то образом связана с человеческой волей. Человек - это пассивное создание, поскольку он слишком долго живет рациональным сознанием в тривиальных каждодневных заботах.

Перед Кроули, с его звериным инстинктом и сильным сексуальным желанием, промелькнула истина, выраженная в фразе Ницше: "Существует так много того, о чем пока не было ни сказано, ни подумано". Это могло родиться в мыслях в противовес естественному стремлению отвергнуть его как шарлатана. Если обычный, рациональный человек пытается исполнить магическую церемонию, он все время думает: "Это абсурд, это не может работать". И действительно, это не будет работать. В момент кризиса или возбуждения человек "пополняет свой индивидуальный разум" и как-то знает заранее, что некое рискованное предприятие будет успешным.

Уильям Джеймс замечает, что человек может годами играть в игру на высоком уровне технического совершенства, а затем, в один прекрасный день, в момент возбуждения что-то щелкает и эта игра начинает управлять им: внезапно он не может делать что-то не так.

Кроули объясняет все это в важной двадцатой главе автобиографии, ключевым моментом которой является нижеследующее: "Я скоро понял, что физические условия магического феномена подобны физическим условиям любого другого явления: но даже когда это непонимание преодолено, успех зависит от способности человека пробудить в себе творческую гениальность, которая является неотъемлемой наследственной чертой каждого сына человеческого, но которую только некоторые в состоянии ассимилировать в свое сознательное существование, или даже, в девяносто девяти процентах случаев из ста, просто обнаружить. В основе такого непонимания лежит тот факт, что между различными элементами явления, такими как формальные проявления духа, его имя и оккультный знак, форма храма, оружия, жестов и заклинаний, существует реальная аподиктическая корреляция. Эти факты не позволяют человеку предполагать действительную тонкость, заключенную в гипотезе. Это настолько сложно для понимания, что, по-видимому, можно утверждать, что даже самая грубая магия совершенно ускользает от сознания, так что когда кто-то может делать это, он делает это без сознательного понимания, также, как кто-то делает хороший удар в крикете или бильярде. Никто не может дать интеллектуального объяснения грубой, черной работы, включающей в себя ... Другими словами, магия в этом смысле более искусство, чем наука".

Здесь Кроули очень близок к Парацельсу. То, что он хочет сказать, не всегда до конца ясно, но общий смысл понятен. Магия совершается с помощью подсознательного процесса, и существующие церемонии и ритуалы не являются "аподиктически связанными" с ним, как то, что вы наступили на грабли, аподиктически связано с тем, что они ударили вас по голове. Интересно, что Кроули использовал слово "аподиктически", которое позднее использовал Эдмонд Хьюссель в значении "достоверный".

Хьюссель был первым, кто четко осознал, что все сознательные процессы являются "умышленными", и поэтому представление человека о себе как о пассивном создании в активной Вселенной не является истинным. Его сознание так далеко отодвинулось от энергетической станции, которая питает его, что он уже больше не может слышать ее шума и грохота и делает ошибку, веря в то, что сознание плоско, пассивно, подобно зеркалу.

Давайте я постараюсь объяснить это по возможности ясно. Когда ребенок ударяет прутиком по верхушке стебля, он осознает непосредственную связь между его ударами и колебаниями верхушки; если он перестает ударять, то колебания затухают. Человек стал таким сложным, что не осознает связь между своим волевым усилием и колебаниями верхушки, и незначительные препятствия так озадачивают его, что он забывает ударить прутиком. У Кроули более интуитивное чувство о способностях скрытой воли, что Парацельс называет воображением, и он повернулся к магии, повинуясь скорее инстинктивному, чем интеллектуальному импульсу.

С очень похожим неясным чувством потенциальной силы Гитлер стал ораторствовать перед толпой, а Распутин исцелять с помощью веры. Мадам Блаватская также обладала таким чувством в значительной степени, не обладая при этом самодисциплиной, чтобы использовать его. То же самое справедливо и по отношению к Кроули, даже в большей степени. Но его невозможно понять, пока не удостоверишься, что он действительно обладал этим чувством.

Когда он стал помощником Матерса в Париже, тот послал его в Лондон постараться вновь приобрести влияние над орденом Золотой Зари. Кроули имел собственную причину для недовольства орденом: они отказали ему в получении высшего звания. Результатом явился роспуск Золотой Зари и правовые проблемы. Йейтс раздраженно написал леди Грегори: "К счастью, Кроули имеет множество фальшивых имен, и он расписался в повестке одним из них. Его также разыскивают за неуплату долгов..." Он добавляет, что они отказались предоставить Кроули высшее звание, поскольку "мы не считали, что мистическое общество должно было стать исправительным учреждением". Такая оценка Кроули, конечно, не понравилась ему.

У Кроули с Матерсом была одинаковая курьезная слабость: желание выглядеть аристократом. Матерс представал одетым в шотландскую юбку и именовал себя шевалье (кавалером) Мак-Грегором или Комто де Гленстрай. Кроули поселился в квартире на Ченсери-лейн вскоре после вступления в Золотую Зарю, научился говорить с русским акцентом и назвал себя графом Владимиром Сваревым. Он объясняет в своей автобиографии, что сделал это в интересах психологического наблюдения; он уже наблюдал, как его богатство давало ему определенное уважение среди торговцев, и хотел пронаблюдать, насколько низко они склоняются перед русским господином. Когда он отправился в дом на побережье Лох-Несса, он назвал себя лордом Болескиным и, подобно Матерсу, стал носить шотландскую юбку. Здесь он заинтересовался магией Абрамелина, конечной целью которой являлось установление контакта с ангелом-хранителем. Кроули утверждает, что совместно с Джонсом (алхимиком) они смогли материализовать голову в шлеме и левую ногу лечащего духа, которого в Лондоне называют Буер, и что в другом случае армия наполовину материализовавшихся демонов всю ночь маршировала по комнате.

Домик и терраса Болескин-хауса стали заполняться привидениями, отчего хозяин домика помешался и хотел убить свою жену и детей, а в то время, когда Кроули пытался копировать магические символы, в комнате становилось настолько темно, что он был вынужден применять искусственное освещение, хотя солнце светило в полную силу.

После ссоры с Йейтсом. который, согласно Кроули был "полон черной, желчной ярости", поскольку Кроули лучше его как поэт, Болескин отправился в Мексику, где его сосредоточенные усилия заставить свое отражение в зеркале исчезнуть были успешными. Это проясняет, чего добивался Кроули: открытия новых горизонтов воли. Это вызывает вопрос: "Почему же он нуждался в магии, если его эффекты порождались волей?"

Ответ на него - в этой книге. Воля не может оперировать в пустоте - по крайней мере, за исключением некоторых моментов. Она нуждается в драме, убеждении, смысле. Когда патриот говорит о своей стране, он не подразумевает вид из окна его ванной, хотя это безусловно часть его страны. Чтобы испытать патриотические чувства, ему нужно думать о государственном флаге и дополнить его образом зеленых полей или мест былых сражений.

Когда Кроули сидел в одиночестве в комнате в Мехико, ему было недостаточно просто глядеть в зеркало и хотеть исполнения желания, ему нужно было думать о великой "секретной доктрине" магии и видеть себя одиноким "странником", фокусируя взгляд на звездах и имея вполне определенную цель: установить контакт с его Ангелом-хранителем, как это делал до него египтянин маг Абрамелин. По той же причине он приводил проститутку - из-за "ненасытной страсти, сверкающей из ее дьявольски непостижимых глаз". Поскольку несчастная жила в трущобах, то она, возможно, была просто полуголодной, но образ "багряной жены" был важен для ясного определения собственного образа Кроули - ницшеанского исследователя, шагающего прочь от теплых огней человечества в холодную пустыню мистической Вселенной. И поскольку он любил представлять себя в образе Зверя Апокалипсиса, то полуголодная ведьма - без сомнения, верующая католичка и любящая мать - должна была быть вавилонской блудницей.

Но интересно то, что это давало результаты. С его абсурдными суинбернианскими жестами ему удавалось схватить хилую волю и предотвратить ее просачивание в песок забывчивости и самоуничижения. "Тем временем мое магическое состояние давало мне чувство удивительного дискомфорта. Я преуспел сверх всяких моих ожиданий. В сухом чистом воздухе Мехико, с его неизрасходованной и незагрязненной спиритуальной энергией было удивительно легко получать нужные результаты. Но сам мой успех каким-то образом подавлял меня. Я получал то, что, как я думал, хотел получить, но приобретенное мною подсказывало, что мне нужно что-то совершенно другое. Что это может быть, я не знал. Мое страдание стало невыносимым..."

Он отправил "тревожный призыв о помощи к Учителям" и через неделю получил письмо от Джонса, содержащее именно то, что он хотел. Можно заметить, что его поиски отличались от таковых в любой христианской или восточной мистике лишь по форме; это было все то же путешествие за пределы обыденного. Вместо Упанишад или "Облака неизвестности" он излучал каббалу с ее представлением о Вселенной как о десяти кругах, соединенных двадцатью двумя путями. Скептик, конечно, может пожать плечами, но разве это более абсурдно, чем смерть Иисуса во искупление греха Адама или то, что Магомет - пророк Аллаха?

"Результаты" действия религии не базируются на неопровержимой правде ее догм, но догмы необходимы для достижения результатов, и результаты ощутимы. Двадцать пятый параграф "Исповеди", в котором все это описывается, не оставляет сомнений в искренности Кроули или в реальности его страданий. Он не выставляет напоказ свои чувства, но лишь охвачен жаждой реальности.

Довольно странно, что его старый компаньон по альпинизму Экенштейн подсказал ему следующий шаг. Он побудил его отбросить магию и просто развить способность неимоверной концентрации. Он немедленно обнаружил, что беда Кроули была в расплывчатости его желания и чувства идентичности. И, к чести Кроули, он немедленно последовал совету Экенштейна и провел месяцы в тренировках, напоминающих йогу.

Затем последовали очередные восхождения на вершину Попокатепетль, поездка в Сан-Франциско, затем на Цейлон, роман с замужней женщиной, результатом которого явилась книга "Алиса - адюльтер". На Цейлоне он нашел своего близкого друга Аллана Беннета, изучающего буддизм; великодушие Кроули послужило причиной посылки Беннета на Цейлон. Беннет стал позднее основателем Британского буддийского движения и был одним из немногих, кого Кроули не переставал любить.

Он потратил месяцы, обучая Кроули всему, что он знал о восточном мистицизме, после месяцев контроля со стороны Экенштейна это казалось открытием. Крайне интересно то, что Кроули, говоря об этом периоде, подчеркивает научность подхода к мистицизму. И он приходит к жизненно важному заключению, показывающему, что он обладал отличной интуицией: фундаментальным принципом йоги является "как перестать думать... Многочисленные упражнения йоги являются просто уловками для того, чтобы помочь приобрести умение замедлять поток мыслей и, в конце концов, остановить его" (более подробно магические аспекты йоги описаны в последней части этой книги - "Йога и магия").

Мы возвращаемся к концепции, которую подчеркивается везде в этой книге: спокойствие, предохранение от потери энергии, которая утекает, как вода, текущая по канавке. Беннет был домашним учителем у генерального прокурора на Цейлоне. Потом он решил, что пришло время отречься от мирского, и стал буддийским монахом. Кроули отправился дальше в поисках приключений, проник в святыню в Мадурае, исследовал на каноэ реку Ирравади и, в конце посетил Беннета в его монастыре, где, по его заверениям, увидел Беннета парящим в воздухе, словно сухой лист.

В это время Кроули было двадцать с небольшим лет, и он был крепким парнем и отличным спортсменом. В 1902 году он был членом группы, которая пыталась покорить вершину Чогори, вторую в мире по высоте, входящую в горную систему Каракорум в Индии, но плохая погода и болезни участников расстроили экспедицию. Вернувшись в Париж, он обратился к Матерсу в надежде, что новые достижения помогут завоевать уважение этого авторитетного человека, но Матерс нисколько не интересовался йогой, а лишь любовался собой. Их отношения стали гораздо прохладнее. Кроули стал заметной фигурой в артистических кругах Парижа, и Сомерсет Моэм изобразил его в "Маге" - одном из его наименее удачных романов.

Кроули вернулся в Шотландию на берега озера Лох-Несс в Болескин и завел дружбу с молодым художником Джеральдом Келли (ставшим позднее сэром Джеральдом Келли, президентом Королевской академии искусств). В доме Келли он познакомился с сестрой Келли - Роуз, имевшей неустойчивый характер. У нее было красивое лицо и слабый рот. Будучи вдовой, она водила знакомство с множеством мужчин, но не всех их поощряла. Кроули с присущим ему чувством юмора предложил решение: выйти за него замуж фиктивно. Она должна взять его имя, и таким образом избавиться от назойливых поклонников.

Они зарегистрировали брак следующим утром. Но Кроули никогда не упускал случая применить свою "сексуальную магию" на любой женщине. Кроме того, в Роуз был элемент мазохизма, что пробудило в нем некоторую склонность к садизму. Их решение сохранять платонические отношения было нарушено уже через несколько часов. Гнев Джеральда Келли и отношения с Роуз нравились Кроули, который обожал драмы подобного сорта. Он взял Роуз в Болескин, быстро оформил подобранную им проститутку с красной рожей смотрительницей дома, и затем они через Париж отправились в Каир (где они провели ночь в Великой пирамиде) и затем на Цейлон.

Именно там он пристрелил летучую мышь, упавшую на голову его жены и запустившую свои когти в ее волосы; этой ночью у Роуз был кошмарный сон, в котором она была летучей мышью, в результате чего она с воем вцепилась в рамку сетки от москитов, висевшую над кроватью; а когда он попытался ее оторвать, она плевалась, царапалась и кусалась. Кроули описывает это как "прекраснейший случай одержимости из всех, которые ему выпало счастье наблюдать".

После этого должно быть ясно, что было не в порядке у Кроули, и почему он, подобно другим магам, носил в себе зерна собственного падения. Эгоистичный ребенок, не любивший свою мать (он описывает ее как "безмозглую дуру"), почти не имел врожденного чувства привязанности. Это и сделало его "монстром". Ему нравились Беннет и Экенштейн потому, что они произвели на него впечатление, а не из чувства симпатии. В Мехико он приблизился к малоинтересному изучению предмета, которой мог бы поднять его личность на более высокий уровень, но жизнь была слишком легкой - было слишком много искушений, поощряющих в нем мальчишество.

В Болескине он написал письмо в общество подавления пороков, жалуясь, что проблема проституции в Фоерсе стала "бросаться в глаза". Они послали своего представителя для расследования и затем написали, что не смогли обнаружить какие-либо признаки проституции в маленьком шотландском городке, на что Кроули ответил: "Бросается в глаза ее отсутствие, идиоты".

Женитьба на Роуз была еще одной мальчишеской выходкой. Серьезные начала в нем не получили шанса на развитие. В Каире, в который они с Роуз вернулись, он нарядился в халат и назвался принцем Чио Ханом, заявляя, что восточный султан дал ему это звание. Он объявил родителям Роуз, что любое письмо, адресованное не на имя принца Чио Хана, будет отправлено обратно. Когда же ее мать адресовала письмо "принцессе", но добавила восклицательный знак, Кроули вернул его нераспечатанным. Он обладал способностью при желании сильно раздражать людей.

Далее произошло событие, которое Кроули считал наиболее важным в своей жизни. Роуз была беременна, и попытки Кроули вызвать "сильфов" (воздушных духов) для ее развлечения привели ее в особое настроение. Наиболее здравомыслящим объяснением является то, что она настолько находилась под впечатлением личности Кроули, что оказалась с ним в телепатическом контакте и высказывала понятия, которые витали в его подсознании.

Она поведала ему, что он обидел Гора, о котором, по его словам, она ничего не знала. В каирском музее она показала ему статую Ра-Гор-Хуита, одной из форм Гора, и он был поражен, обнаружив, что номер экспоната совпадал с Числом Зверя Апокалипсиса 666. Роуз (которую он теперь называл Оуарда) стала инструктировать его, как вызвать дух Гора; ритуал казался бессмысленным, но он решил попробовать.

В результате, как он уверяет читателя, был полный успех. Он не только слышал Гора. но и своего собственного Ангела-хранителя, которого он пытался вызвать так много лет. Его звали Айвасс. Гор сказал ему, что начинается новая эпоха (и многие оккультисты согласятся с этим - Стриндберг говорил во многом то же самое в то же самое время).

Затем Кроули получил приказ взять свое вечное перо и писать. Мистический голос из угла комнаты затем продиктовал ему "Книгу закона", уверяя его, что эта книга решит все религиозные проблемы и будет переведена на многие языки и, как показало время, он был прав. Она идет дальше, чем любая из предыдущих работ, по утверждению Кроули, в полном доказательстве существования Бога или, по меньшей мере, интеллекта, превосходящего человеческий, с которым человек может общаться. Как оценить все это? "Книга Закона" с ее фундаментальным принципом "Делай, что желаешь" (позаимствованным у Рабле и Уильяма Блейка) выглядит попыткой написать библейский по стилю текст наподобие "Так говорил Заратустра", и по стилю она скорее напоминает поэмы в прозе Оскара Уайлда на библейские темы: "Поcему будьте красивы: одевайтесь все в изысканные одеяния, вкушайте обильную пищу и пейте сладкие вина и вина пенящиеся! Также, берите и довольствуйтесь вашей долей любви, как того соизволите, когда, где и с кем соизволите!"

Это хорошо характеризует Кроули как человека с похмельем христианина, доставшемся ему с детства, говорящего, как Жид в его "Les Nourritures Terrestres", написанной за семь лет до этого. С другой стороны, нет сомнений в том, что Кроули сам придавал чрезмерно большое значение этой книге. Это был его собственный Коран, и он был избранным проповедником. Все великие религии, по его словам, могут быть выражены в одном слове: Ананта - в буддизме, Аллах - в исламе. В кроулианстве таким словом является Телема - так звали аббатство ("Делай, что желаешь") у Рабле. До конца своей жизни Кроули начинал свои письма с фразы: "Делай, что желаешь - таков весь Закон".

Эпоха Богов и демонов закончилась; началась новая эпоха, в которой человек должен прекратить думать о себе как просто о неком бессловесном божьем творении и твердо встать на свои ноги. Это будет подлинный гуманизм в противовес тому, когда человека рассматривают просто как думающий тростник. Кроули считает его потенциальным Богом, постепенно приходящим к пониманию своих возможностей. Следует признать эту концепцию глубокой. Правда, Сен-Мартэн высказывал это на сто лет раньше, а Шоу выразит это снова в "Назад в Метхузелах" через двадцать лет, но это дает представление о том, что Кроули нельзя считать шарлатаном. Он выразил основу ницшеанской морали: "Мы не должны защищать слабость и порок от результатов их собственной ущербности"; "Жалость к другому человеку оскорбляет его". Что касается греха: "Сильные и удачливые люди всегда полностью выражают себя, и когда они достаточно сильны, они не причиняют никакого вреда ни себе, ни другим".

В книге Кроули нет ничего оригинального, "Человек и сверхчеловек" Шоу, написанная в то же самое время, является в любом случае более значительной работой. Но эта книга - главное достижение Кроули, и когда он закончил ее, он имел все основания полагать, что наконец создал свой шедевр, работу, которая возвышается над его пьесами и поэмами, и которой стоило посвятить свою жизнь. Вернувшись в Париж, Кроули написал Матерсу письмо, заявляя, что Секретный Глава назначил его руководителем ордена. "Я не ожидал получить ответ и не получил его. В соответствии с этим я объявил Матерсу войну". Он настаивает в своей автобиографии, что сам не понимал "Книгу Закона", ненавидел некоторые места в ней, и только потом начал осознавать, каким величайшим откровением она являлась.

Возвратясь снова в Болескин, он подготовил избранное собрание своих сочинений в трех томах и позднее объявил большой денежный приз за наилучший очерк о своих работах. Он был трогательно озабочен тем, чтобы его признали маститым писателем.

Тем временем злобный магический поток потек из Парижа - Матерс, очевидно, не хотел воспринимать его как оккультного гения, он наслал порчу и убил его гончих собак и вызвал приступ бешенства у слуги, в результате которого тот напал на Роуз. В ответ Кроули вызвал сорок девять демонов, которых Роуз отчетливо видела, и послал их в Париж на сражение с Матерсом. В этот период Роуз родила маленькую девочку, которую Кроули назвал Нюит Маат Ахатхор Геката Сапфо Изабель Лилит.

Следующим заметным событием была еще одна альпинистская экспедиция, на этот раз в Гималаи на Канченджангу. Проще всего рассказать об этом можно с помощью описания, приведенного в истории восхождений "На крыше мира" Шоуэлла Стайлза: "В 1905 году маленькая экспедиция приняла вызов от Канченджанги... Трое опытных шведских скалолазов и один итальянец - Гиллармод, Реймонд, Пэч и Де Риги выбрали лидером англичанина, квалифицированного альпиниста Алистера Кроули. Кроули имел, возможно, наиболее неординарный характер среди всех известных альпинистов. Во всем, что он делал, была показная небрежность и бесчеловечность, он вел себя как "Великий Зверь Апокалипсиса" и практиковал черную магию и сатанизм. Группа продвинулась вверх по леднику и достигла высоты 20400 футов на западном склоне под главным пиком; и здесь, в седьмом лагере шведы собрали совещание, на котором Кроули был отстранен от руководства из-за его садистской жестокости в обращении с шерпами-носильщиками. Кроули отказался признать это. Экспедиция была затем отозвана, и все, за исключением Кроули, отправились в нижний предыдущий лагерь. В это время на них обрушилась лавина. Гиллармоду удалось освободить себя и откопать Де Риги. В это время пришел на помощь пришел Реймонд (он не сильно пострадал от лавины). Вместе они лихорадочно принялись откапывать Пэча и трех носильщиков при этом они периодически звали Кроули на помощь. Но Пэч умер под снежным завалом и носильщики тоже. Кроули слышал неистовые крики о помощи, но не побеспокоился выйти из палатки. Этим вечером он написал письмо и напечатал его потом в английской газете, в котором говорит, что он "не был чрезмерно озабочен в этих обстоятельствах оказанием помощи. Подобные происшествия в горах являются одними из тех вещей, которые никогда не вызывали у меня сочувствия". На следующее утро он спустился вниз, хорошо зная, что его недавние товарищи изо всех сил пытаются откопать умирающих, и проследовал один до Дарджилинга. Как сатанист он, похоже, сделал все хорошо. И Канченджанга осталась непокоренной еще четверть столетия". Отчет Стайлза неточен лишь в одной детали: Реймонд остался с Кроули, но отправился спасать остальных, когда услышал крики о помощи. Из Дарджилинга Кроули отправился в Калькутту. Описывая этот период он вспоминал, как в Калькутте его атаковала банда карманных воров, но он был далек от того, чтобы чувствовать страх, а ощущал себя "леопардом", хозяином ситуации. Он выстрелил из револьвера, оставаясь совершенно спокойным, и "сделал себя невидимым". Он объясняет, что это не было буквальной правдой; просто он обладал способностью заставлять смотрящих на него видеть пустое место - как фокусник. (Стриндберг, как мы видели, также полагал, что обладает такой способностью.) На следующий день приехала Роуз с ребенком, и Кроули признает: "Я больше не испытывал любви к ним и не хотел защитить их..."

Он взял их с собой в Китай, где курил опиум и восстановил таким образом утраченное душевное равновесие. Проведя в Китае четыре месяца, он проинструктировал Роуз, как вернуться в Англию через Индию, а сам поехал через Нью-Йорк. В Ливерпуле он узнал, что его ребенок умер от тифа в Рангуне. Вскоре Роуз родила другого ребенка по имени Лола Заза, которая сразу после рождения чуть не умерла от бронхита. Кроули воспользовался возможностью свести счеты с ненавистной ему матерью Роуз, приказав теще выйти вон из комнаты больной и сопроводил "ведьму вниз по лестнице своим ботинком, чтобы она поняла меня правильно". Но брак с Роуз фактически распался; Роуз стала алкоголичкой, а позднее помешалась. Это пример того, что происходило с близкими Кроули людьми.

Его первым учеником был "классический случай мании преследования" по имени лорд Танкервиль, которого он в своей автобиографии называет Кок. Вместе с Танкервилем он направился в Марокко и Испанию (по-видимому, за счет Танкервиля - удача стала отворачиваться от Кроули). Позднее Танкервиль прекратил общение с ним, сказав напоследок: "Я устал от Ваших бесконечных наставлений, словно Вы - Бог Всемогущий, а я - окровавленное дерьмо, лежащее на улице". Но вскоре он нашел другого последователя - поэта Виктора Нойберга. Он опубликовал книгу стихов, в которой сам хвалил себя. Кроули также решил основать собственное магическое общество, которое он назвал "Серебряная звезда", или "A.·. A.·. - Argentum Astrum", и использовал ритуалы Золотой Зари. Он возвел себя в рыцари, объясняя, что получил этот титул в Испании за услуги в деле Карлиста и побрил свою огромную куполообразную голову. Роуз в это время начинала сходить с ума, и он развелся с ней. Саймондс говорит, что Кроули развлекал любовниц у себя дома и случайно подвесил ее вверх ногами в шкафу.

В 1910 году он стал употреблять мескалин и придумал серию из семи ритуалов, которые он назвал элевсинскими ритуалами и арендовал Кэкстон Холл для их публичного исполнения на семь следующих сред. Подобные представления устраивал позднее и другой известный маг - загадочный русский - Георгий Гурджиев. Плата за вход составляла пять гиней, и целью зрелища было, по словам Кроули, вызвать религиозный экстаз. Его любовница в тот период, австрийская скрипачка Лейла Ваддел, аккомпанировала группе на скрипке. Журнал "Джон Буль" отозвался на это враждебно, а другой журнал, "Телескоп", посвятил несколько выпусков атакам на Кроули. Это было начало преследований, которым было суждено продлиться до конца его жизни. С этого момента его жизнь стала серией простых событий, как жизни всех остальных магов. Матерс попытался предотвратить публикацию третьего издания журнала "Равноденствие", поскольку оно содержало полное описание секретных ритуалов Золотой Зари, несмотря на данную Кроули клятву не разглашать их. Суд решил дело в пользу Матерса. Кроули исполнил магические ритуалы из книги Абрамелина и подал на апелляцию; в этот раз он победил и опубликовал секреты.

Но он уже пережил апогей в своей жизни. С этого времени (хотя он прожил до 1947 года) все время продолжалось его падение. Надежды ушли, и жизнь заполнилась монотонным чередованием магических церемоний, любовниц, яростных поисков источников дохода. газетных атак на него и попыток оправдать себя в печати. В 1912 г. он встретил немецкого адепта Теодора Реуса, обвинившего его в разбазаривании оккультных секретов. Секрет, который Кроули обнародовал в своей книге "Либер 333 - Книга Лжей" состоял в том, что секс может использоваться в магии. Реус был членом Ордо Темпли Ориентис, закончили они тем, что Реус уполномочил Кроули основать свою собственную ветвь ордена, и Кроули практиковал сексуальную магию с усердием, вступив в половой акт с Виктором Нойбергом в Париже в 1913 году, что было частью магической церемонии.

Он также практиковал сексуальную магию с Мари Десте Стеджес - компаньонкой Айседоры Дункан, и они для этих целей сняли виллу в Италии. Он также привез хор девушек в Москву - они назывались "Рэггид регтайм герлз". Москва, которую он с любовью называл "гашишным сном", с ее извозчиками, золотыми куполами и колокольным звоном произвела на Кроули огромное впечатление. В одном из московских кафе он познакомился с румынской аристократкой и имел с ней неистовую связь. Она была настоящей "голодной самкой леопарда" - для достижения оргазма девушка должна была быть избита. Кроули заявляет, что это была первая такая связь, но не последняя. И хотя румынка не говорила ни на одном из европейских языков, а Кроули не знал румынского, они прекрасно ладили. В Москве он пережил творческий подъем. Он любил посещать Сад Эрмитаж и здесь, в кафе Аквариум, им были написаны множество прекрасных поэтических новелл, а так же поэма, посвященная Москве - "Город Бога".

Физический садизм был еще одной склонностью, которую он приобрел. По возвращению в Англию он открыл Сатанинский замок в студии на Фулхэм Роуд, и один американский журналист описал несколько аристократок, которые часто посещали его. Кроули заточил свои два клыка, сделав их острыми и, когда он встречал женщину, то наклонялся, чтобы запечатлеть ей "поцелуй змеи", кусая ей запястье или горло своими клыками. Саймондс также упоминает о том, что он имел привычку испражняться на ковер, объясняя, что его дерьмо священно, как у Далай Ламы.

Мировая война застала его в Швейцарии в возрасте тридцати девяти лет. Он утверждает, что пытался убедить британское правительство дать ему работу, но получил отказ. Он решил отправиться в Америку. После года разнообразной безуспешной магической деятельности он придумал себе новую роль - антибританского ирландца. Он не был, конечно же, ирландцем и никогда не был в Ирландии. Но это не имело значения. Он произнес речь, обращаясь к волнам у подножия статуи Свободы, и разорвал британский паспорт или то, что он выдавал за него. После этого он начал публиковать злобную антибританскую пропаганду в газете "Зе фатерланд" (с подзаголовком "Честная игра за Германию и Австро-Венгрию"). В своей автобиографии он торжественно поясняет: он пытался помочь таким образом Англии, доводя пропаганду до абсурда, что должно было давать обратный эффект. Адмирал сэр Гай Гаунт, тогдашний глава военно-морской разведки в Америке, недвусмысленно указывает на истинный мотив в письме Джону Саймондсу: "Я думаю, что Вы точно описываете Кроули, называя его "мелким изменником". Что касается его деятельности, то я думаю, что она во многом была вызвана неистовым желанием саморекламы, так как он очень сильно стремился, чтобы его имя звучало как можно чаще..." Но это не полное объяснение. Это было также возросшей неприязнью Кроули по отношению к Англии, стране, в которой он чувствовал себя изгнанником и которая всегда отказывала ему в признании.

Кроули описывает пребывание в Америке как период бедности и унижения. Униженно или нет, но, по-видимому, он жил вполне обеспеченно. Отчет в нью-йоркской газете "Зе ивнинг уорлд" (процитированный Саймондсом) описывает достаточно роскошную студию на площади имени Вашингтона. Следует помнить, что Кроули всегда был большим специалистом по выуживанию денег у своих учеников.

Сибрук, который познакомился с Гурджиевым и отметил огромною силу излучения, которое исходило от него, отмечает, что Кроули был также человеком, излучавшим энергию. Своим внутренним напряжением он сильно отличался от учеников, которые приходили и уходили. Оно предохраняло его от бед, которые подавляли многих из них. Он мог есть и пить, пока не распухал, а затем морил себя голодом, чтобы восстановить нормальный вес. Сибрук рассказывает любопытную историю о том, как однажды Кроули объявил, что отправляется провести сорок дней и ночей среди дикой природы. Сибрук и некоторые другие друзья решили поддержать Кроули, который был сломлен. Они также достали ему каноэ и палатку. Он поведал им, что его, как Илию будут кормить вороны. Когда они пришли навестить его, то обнаружили, что он потратил последние деньги на огромные банки с красной краской и веревки. Кроули провел сорок дней, рисуя огромными красными буквами на скалах Кингстона надписи: "КАЖДЫЙ МУЖЧИНА И КАЖДАЯ ЖЕНЩИНА ЭТО ЗВЕЗДА" и (неизбежно) "ДЕЛАЙ, ЧТО ЖЕЛАЕШЬ - ТАКОВ ВЕСЬ ЗАКОН". Его кормили соседние фермеры, приносившие периодически яйца, молоко и сладкую кукурузу. Он вернулся в Нью-Йорк здоровым и посвежевшим.

Далее Сибрук рассказывает одну из самых странных историй о возможностях Кроули. Когда Кроули рассказал, что приобрел дополнительные возможности через сосредоточение, Сибрук попросил продемонстрировать это. Кроули взял его с собой на прогулку по Пятой авеню и на почти пустом тротуаре пошел след в след за каким-то мужчиной, имитируя его походку. Внезапно Кроули согнулся, присел на корточки и снова выпрямился; человек впереди его также согнулся и упал на тротуар. Они помогли ему подняться, и он удивленно озирался в поисках чего-то, типа банановой кожуры. Этот инцидент заставляет звучать имя Кроули, как имя Тиля Уленшпигеля; кажется типичным, что для демонстрации его силы он должен был заставить упасть именно респектабельного банкира.

К концу своего американского периода Кроули обнаружил еще одну "блудницу в пурпуре". Женщина по имени Рената Фаеси явилась к нему со своей младшей сестрой Лией, худой девушкой с широким ртом, острыми зубами и плоскими грудями. Очевидно, "что-то щелкнуло", как только они увидели друг друга, и Кроули схватил ее и начал неистово целовать, к удивлению Ренаты. "Это был чистый инстинкт", - говорит Кроули. Довольно скоро он снял с нее одежду, чтобы нарисовать обнаженной - на картине было изображено что-то дьявольски отвратительное, названное "Мертвые души" и, как и следовало ожидать, Лия Хирсиг, называемая также Обезьяной Тота Алостраель, забеременела.

В декабре 1919 года Кроули вернулся в Лондон. Но он не был счастлив в Англии. Он страдал теперь от астмы и бронхита каждую зиму, и периодическое употребление всех типов наркотиков - от мескалина и гашиша до кокаина, героина и опиума - снизило сопротивляемость его организма английскому холоду и сырости.

Его бывший ученик Виктор Нойберг женился и обрел покой, но Кроули продолжал преследовать его до конца жизни. Кроули проклял его, когда они расстались перед войной, и у Нойберга еще долго после этого было нервное истощение. (Он приписывал свое болезненное состояние учебе у Кроули.) Не было никого другого в Лондоне, кто мог бы дать Кроули денег. К счастью, в этот критический момент он получил в наследство 3000 фунтов. (За год до этого он потратил 30000 фунтов, оставленных ему матерью). Они решили перебраться в более теплый климат; Кроули и Лия Хирсиг выбрали ферму в Чефалу в Сицилии. Их компанию дополняли нянька-горничная Нинетта Шамвей, которая быстро стала любовницей Кроули, ее двухгодовалый сын и два ребенка Кроули от Лии - мальчик по имени Дионисий и недавно родившаяся девочка Анна Лия, которую он называл Пупи. Теперь в свои сорок с небольшим лет Кроули, казалось, развил в себе нормальные человеческие чувства. Он пишет в своем дневнике: "Я люблю Алостраель (Лию): она - мой комфорт, моя поддержка, желание моей души. заслуга моей жизни..." Он действительно страстно любил Пупи, чье здоровье было слабым с самого начала.

Поначалу жизнь на ферме, которую он назвал аббатством Телема, была идиллической с купаниями в море, долгими часами медитации и сексуальной магии. Кроули покрыл стены дома изображениями людей, занимающихся сексом в разных позах, а свою студию, которую он назвал Палатой кошмаров, - изображениями демонов. Он был убежден в том, что адепт может избавиться от наркотиков, только свободно принимая их и управляя потребностью в них, поэтому везде были разложены кучки кокаина для всех желающих его понюхать, а героин поставлялся торговцем с материка.

Но ревность двух женщин все портила. Саймондс описывает типичную сцену: "В день, когда солнце вошло в созвездие Тельца, то есть 20-го апреля 1920 г. Зверь отпраздновал это событие актом сексуальной магии, в котором участвовали обе его любовницы. В середине этого разразился скандал между Сестрами Алостраель и Кипридой [Лия и Нинетт], и последняя, разрыдавшись, сорвала с себя тонкие одежды и выбежала в дождь и темноту. Зверь бродил по горе в поисках ее, опасаясь, что она упала в пропасть. После выкрикивания ее имени в течение часа (ее маленький сын Гермес помогал ему, голося из окна аббатства), он нашел ее и притащил обратно. Тем временем Алостраель пила коньяк и к этому времени была пьяна. Она встретила Сестру Киприду руганью, и битва началась снова. С трудом Кроули убедил Наложницу Номер Два отправиться в кровать. Затем Алостраель разразилась рвотой и закатила истерику".

Кроули старался как мог убедить своих женщин, что обладание - это дьявол и что им нужно быть выше такой обыденности, но они оставались при своем. Однако они продолжали подвергаться магическим церемониям. Например, Лия позволила козлу овладеть собой, после чего ему перерезали гордо для жертвоприношения.

Американская кинозвезда Элизабет Фокс объявила о своем предстоящем приезде, и Кроули предвкушал обладание ею, однако она разочаровала его - Кроули сравнивал себя с девушкой, отправившейся познакомиться со смуглым, обаятельным джентльменом и встретившей одноглазого негра. Математик Джон Салливан приехал со своей женой Сильвией. Ему понравился Кроули, и они проговорили всю ночь. Сильвии Кроули тоже понравился, он уговорил ее остаться на сутки после отъезда мужа, и они вместе занялись сексуальной магией.

Жизнь в аббатстве осложнялась ссорами. Маленькая Пупи умерла после длительной болезни, и Кроули был потрясен горем. Молодой американец, бывший военно-морской офицер по имени Гудвин, приехал туда, и Кроули назвал его Братом Фиатом Люксом. Но напряженная жизнь в аббатстве была слишком тяжела для него. Когда приехал другой ученик - австралийский бизнесмен Фрэнк Беннет и Кроули попросил Фиата Люкса освободить для Беннета его комнату, то последовала вспышка гнева и ярости. Фиат Люкс пребыл в Америку в менее здравом уме, чем покинул ее. В "Ритуальной магии в Англии" Френсис Кинг рассказывает, что Гудвин после возвращения в Америку основал в 1931 Клуб Демона Хоронзона. Гудвин отверг практикуемую Кроули "магическую мастурбацию" и заменил ее дианизмом (его термин), что обычно называют кареззой - длительные сексуальные отношения без оргазма. (Если уж говорить об Америке, то это было "изобретено" Дж. X. Нойсом, основателем общества Онейда). Целью кареззы является продолжительный экстаз или опьянение. Френсис Кинг говорит, что Гудвин все еще работает на Западном побережье. Другой ученик Кроули, Джек Парсонс, в своем доме в Пасадене занимался магией и ядерной физикой, чем вызвал опасения со стороны официальных лиц. Рои Хаббард, основатель дианетики, описывает, как он был послан для расследования службой безопасности военно-морских сил и распустил группу.

С другой стороны Кроули повезло с Фрэнком Беннетом, который, подобно юному Кроули, был жертвой репрессивного воспитания. Когда Кроули объяснил, что половые органы являются образом Бога и что лучший путь освобождения скрытых сил подсознания - через сексуальную магию, это откровение настолько поразило Беннета, что он бросился в море и начал энергично плавать. После дальнейших дискуссий этой ночью он босиком отправился в горы, а затем, пробыв день на природе, пришел в состояние блаженства, подобного трансу, и начал осознавать идею о том, как важно позволить подсознанию высвободиться.

Это не было, конечно же, проблемой для Кроули. Его проблема состояла в обратном: его подсознание всегда вмешивалось независимо от его желания, вызывая его экзальтированное состояние и видения. Проблемой Кроули была самодисциплина. Во всяком случае четкое понимание Беннетом того, что его обычное самосознание является только частью картины и что его подсознание является такой же реальностью, вызвало в нем некоторое ощущение свободы и погрузило его в экстаз, и он вернулся в Австралию переполненный идеями Зверя. Что касается Кроули, то проблема самодисциплины становилась все более острой. Дозы героина, которые он принимал, убили бы нормального человека. Периодически он заставлял себя отказываться на несколько дней от наркотиков, и при первом удобном случае после депрессии и страданий вновь начинал рисовать и писать с прежним вдохновением. Но он обычно возвращался к наркотикам с очевидным намерением научиться применять их или отказываться от них по своей воле. Результатом явился долгий период усталости и бессонницы, мучившей его несколько лет. Кроме того, он потратил свои 3000 фунтов и был снова на мели. В Чефалу не было богатых учеников, которые могли бы ему помочь: с другой стороны постоянный поток визитеров нуждался в питании. Джон Салливан предложил ему написать свои воспоминания. Кроули посетил издательство "Коллинз" и получил 60 фунтов авансом за книгу "Дневник наркомана, злого духа", затем принялся писать с максимальной скоростью. Это было замечательным достижением, даже несмотря на то, что некоторая неупорядоченность не позволяет ей быть хорошим романом. Это описание того, как некая аристократическая семья, попавшая в зависимость от героина, познакомилась с Кроули, уединилась в его аббатстве и была чудесным образом вылечена и "спасена".

Книга появилась в 1922 году и была яростно атакована Джеймсом Дугласом в "Санди экспресс". Дуглас обнаружил, что аббатство было реальным местом и обвинил Кроули в развращении малолетних. Кроули не был совсем уж недоволен такой реакцией; книгу разрешили напечатать, но "Коллинз" изменило свое решение о публикации автобиографии Кроули, несмотря на то, что уже выплатили ему 20 фунтов.

В Лондоне Кроули встретил возбудимого и слегка неуравновешенного человека по имени Руаль Лавдей - выпускника Оксфорда, женатого на миловидной манекенщице. Лавдей читал работы Кроули и за несколько часов стал его горячим последователем. Когда Кроули вернулся в Чефалу Лавдей и его жена Бетти Мей последовали за ним, хотя у жены были нехорошие предчувствия. Бетти Мей возненавидела Телему; она ненавидела ее пищу, отсутствие туалета, непристойные рисунки и более всего - увлеченность ее мужа Зверем. Пребыванию Лавдея в Телеме суждено было продлиться три месяца и быть прерванным его смертью. Он вместе с Кроули заболел какой-то болезнью печени - возможно, гепатитом из-за плохой воды. В феврале 1923 года Кроули решил, что нужно принести в жертву кошку. Он ненавидел кошек, и эта сильно поцарапала его, когда он пытался выбросить ее из комнаты. Когда он нашел ее снова на кухне, он сделал над ней магический знак пентаграммы и приказал оставаться здесь до жертвоприношения. Сила Кроули действовала. Кошка была прикована к месту. Бетти Мей уносила ее, но она возвращалась на то же самое место и сидела в оцепенении, отказываясь от пищи. Лавдей был выбран для исполнения жертвоприношения. Кошку поместили на алтарь, был зажжен ладан, магические заклинания длились два часа. После этого Лавдей разрезал горло кошки ножом, но слишком слабо, и она, мяукая, носилась по комнате. Затем ее поймали, усыпили эфиром, а Лавдею пришлось выпить чашку ее крови. Затем он упал в обморок. его отнесли на кровать. Кроули изучил его гороскоп и обнаружил, что он может умереть 16 февраля в четыре часа. Последовала яростная ссора с Бетти Мей. Она покинула аббатство в бешенстве, обозвав Нинетту шлюхой, но вернулась на следующий день за своим мужем. 16 февраля в предсказанное Кроули время Лавдей умер. Бетти Мей теперь вспомнила, что, когда они поженились, он уронил кольцо, когда надевал ей на руку - плохая примета, и что на их фотографии, сделанной в колледже святого Иоанна в Оксфорде, было нечеткое изображение молодого мужчины, чьи руки были так же вытянуты над головой, как и у Лавдея, когда он умер.

Вернувшись в Англию, Бетти Мей рассказала обо всем этом в "Санди экспресс", и британская публика была шокирована очередными проявлениями аморальности Зверя. "Джон Буль" также присоединилась к атаке. В то время как появились эти публикации, Кроули сам сильно болел той же болезнью, что и Лавдей, и был в полусознательном состоянии три недели. Но публичная реклама оказала действие на нового правителя Италии - Муссолини. Вскоре после этого Кроули было приказано освободить аббатство Телема и убираться из страны.

В его жизни вновь появился прежний ученик - Норманн Мад, безобразный молодой человек, известный Кроули с 1907 года по Кембриджу. Мада познакомил с Кроули Нойберг. Но когда плохая репутация и порнографические книги привели к исключению Кроули-студента из колледжа, их отношения стали прохладнее. Мад стал профессором математики в Южной Африке, но, как и Нойберг, он не мог забыть Кроули. Теперь, когда Кроули был атакован британской прессой, он появился в аббатстве Телема, подарил свои сбережения Кроули и попросил взять его снова в ученики.

Кроули отправился в Тунис, надеясь, что итальянское правительство переменит свое решение. Лия отправилась с ним, как и их пятилетний сын, постоянно куривший и заявлявший, что после смерти отца станет Зверем.

Нинетта принесла Кроули еще одну дочь, и ее гороскоп составленный Кроули, заканчивается так: "Она похоже, превратится в довольно заурядную шлюху". Норман Мад присоединился к ним, и они с Лией стали любовниками. Кроули это было уже безразлично; Лия рассматривалась как Вавилонская блудница. В свои сорок с лишним она выглядела изможденной и старой.

Кроули был очень озабочен своей болезнью. Он не мог уже отказаться от наркотиков и был вынужден признать это. На него напала хандра, он проводил дни в отеле, пытаясь написать первый том автобиографии. Он познакомился с негритенком, с которым совершал акты сексуальной магии. Гомосексуальность Кроули была, скорее, вызовом обычаям, чем естественным предпочтением, но похоже это стало еще одной его привычкой.

Позже Кроули покинул свою маленькую компанию - Мада, Лию и негритенка - и отправился в Париж. Он отобедал с Фрэнком Харрисом в Ницце, и Харрис смог достать 500 франков для Кроули, чтобы тот мог добраться до Парижа, хотя Харрис сам был без средств и перспектив. Кроули записал в своем дневнике, что Харрис был сумасшедшим и отзывался о "Моей жизни и любимых" как об автобиографии блохи.

Мад и Лия тем временем голодали в Тунисе. В Париже Кроули шатался повсюду, оглушенный наркотиками. Возможно, наиболее потрясающими предложениям и в книге Саймондса "Великий Зверь" являются: "Он все перепробовал и сейчас, в возрасте пятидесяти лет, когда мог только провозглашать закон Телемы, он осознал, что его единственным желанием была какая-нибудь близкая ему работа..." Тем временем его выгнали из отеля где он жил в кредит. Лия и Мад каким-то образом добрались до Парижа, где Мад был вынужден написать памфлет в защиту Зверя: открытое письмо лорду Биверброку, владельцу газеты, которая была причиной всех несчастий.

Мад неприкаянно бродил по Лондону в надежде получить место на ночь в приюте для бездомных бедняков.

Кроули и Лия отправились в Челе-сур-Марне на несколько месяцев. Но Кроули начал уставать от этой женщины, которая, похоже, не обладала его невероятной способностью выживания в любых условиях. Когда богатая американская леди по имени Дороги Олсен попала под его очарование, Кроули назначил ее новой "блудницей в пурпуре" и бросил Лию.

Сестра Лии приехала в Чефалу и забрала в Америку шестилетнего Дионисия. Лия была в бешенстве и истерике. Мад вернулся к ней, и они голодали в Париже, в то время как Кроули и его новая любовница двигались навстречу солнцу в Северную Африку. Кроули обычно удавалось выходить из любой ситуации. Лия и Норманн Мад были сильно огорчены отсутствием Зверя, хотя не совсем ясно, почему. Ничто не мешало им найти работу и продолжать жить вместе Но Кроули, казалось, что-то в них сломал. Это был еще не конец, хотя Лия стала на какое-то время проституткой, а позднее официанткой. Что касается Мада, грязного, небритого и морально подавленного, его основным переживанием все еще было то что Кроули мог быть нечестен в "Книге Закона".

Новая знакомая Кроули потратила на него все свои деньги и собиралась написать американским друзьям, чтобы занять денег. Но Кроули к этому времени восстановил свои силы, и удача вновь повернулась к нему. Теодор Реус, глава германского ордена восточных тамплиеров, умер, и его преемник герр Транкер обратился к Кроули как к одному из избранных. Германская ветвь была потрясена, прочтя "Книгу Закона" с ее суинбернианским аморализмом. Заодно немцы оплатили основные долги Кроули в Париже и даже проезд Кроули, Дороти, Лии и Нормана Мада в Геру (Тюрингия). Лия и Мад остались в Германии после отъезда Кроули. Оба они возненавидели его и Лия написала ему письмо, отказываясь от клятвы подчинения. Что с ней произошло дальше, никто не знает, кроме того, что у нее был еще один ребенок от другого члена ордена.

Нинетт, все еще находящаяся в Чефалу, также родила ребенка от местного крестьянина. О Маде известно только то, что он утопился в озере Гернси на Нормандских островах в 1934 году, защемив снизу брюки прищепками для езды на велосипеде и наполнив их камнями перед тем, как войти в озеро. Кроули отрекся от своего наиболее верного ученика к этому времени; он написал до этого Лии: "Я буду очень рад, когда 42-е несчастье от этого одноглазого закончится".

Кроули к этому времени определенно прошел свой пик, по крайней мере, как маг. Он стал одиозной фигурой "безнравственнейший человек в мире", - но это вряд ли было преимуществом. Это означало, что ни один преуспевающий издатель не брался за его "Исповедь", и когда один из них (с магическим именем Мандрейк) выпустил первый том, торговцы не могли получить заказы от магазинов.

Не только сам Кроули был выслан из Франции в 1929 году, но и его двое главных учеников - американский секретарь (известный как Змей) и его последняя любовница Мария Тереза де Мирамар. Им даже не позволили въехать в Англию, и они вернулись в Тилбури.

Кроули женился на Терезе 16 августа 1929 года в Лейпциге. Он был должен читать лекции в Оксфорде в 1930 году, но ему запретили это. Он попробовал организовать выставку своих работ в арендованном доме на Лэнгхем Плейс, но очередная атака на него в "Джон Булле" заставила владельца отказать ему. Женитьба на Марии быстро переросла в "борьбу кошки с собакой" и расстроилась, но всегда существовала масса женщин, стремящихся стать "блудницами в пурпуре". Последней стала немецкая девушка Ханни Ф., названная Монстр, которой было только девятнадцать. Они поехали вместе в Лиссабон. ("Бог однажды пытался разбудить Лиссабон с помощью землетрясения; он бросил эту затею как пустое занятие".) Ханни внезапно начала страдать клаустрофобией - боязнью замкнутого пространства, магия подавляла ее, она бросила Кроули и вернулась в Лиссабон, отправившись на следующее утро в Берлин с помощью американского консула.

Быть брошенным было неприятным ощущением для Зверя, он преследовал ее до Берлина, и примирение состоялось. Перед отъездом он оставил записку о самоубийстве на вершине высокой скалы, и положил на нее свой портсигар. В результате пресса подняла шум; это был бы действительно удобный конец, если бы самый порочный человек в мире покончил с собой сам. Но, пробыв несколько дней в Берлине, он вдруг появляется на открытии выставки картин. Ханни Ф. предположительно была с ним. Они помирились, и она понемногу стала успешным ассистентом в магии. Кроули признает, что она стала квалифицированным ясновидцем и видела дьявола, смотрящего на нее из кристалла. Сексуальная магия была настолько успешной, что она забеременела, В конце концов она покинула его, забрав рукопись его "Книги Лжей". С его обычной мстительностью Кроули замечает: "Я рад, что могу заклеймить ее как вора". Он также убеждал ее написать письмо щедрому американскому консулу в Лиссабон, намекая, что она может обвинить его в изнасиловании; юмор и злоба школьника были доминирующими чертами его немагической стороны личности.

Его жена Мария сошла с ума; Саймондс утверждает, что и Ханни Ф. - тоже. Но было бы нечестно утверждать, что все, кто был близок с Кроули, сошли с ума. Объяснение намного проще. Что бы ни говорили против Кроули, он был на самом деле доминирующей личностью, притягивающей слабых людей, как и все сильные люди. Но слабостью самого Кроули являлась необходимость в восхищении им со стороны этих слабых, а не избегание их, как предполагается в "Книге Закона". Они отнимали у него время, но у него ничего не было лучше вместо этого. Ханни была невротичной с самого начала, и это было причиной, по которой она пошла за ним. То же самое верно относительно Дороти Олсен, Марии де Мирамар, его первой жены Роуз, Лии Хирсиг, фактически каждой женщины. связанной с Кроули о которой мы что-нибудь знаем. Он любил тип женщин с которыми мог сражаться. Его следующая любовница, которую Саймондс называет Гертруда С. Однажды ударила его ножом для резьбы по дереву. Когда Джеральд Гамильтон, находившийся с Кроули в Берлине однажды вернулся домой, то обнаружил Гертруду лежащей связанной на полу, а рядом лежала записка с указанием о том, что ее не следует освобождать. В другом случае он обнаружил Гертруду спящей абсолютно голой на полу. Когда он спросил Кроули, не больна ли она, то услышал в ответ: "Разве эта сука еще не в кровати?"; при этом Кроули грубо пнул ее ногой, что вызвало очередной приступ, во время которого она кричала, визжала, плевалась и царапалась. Эти приступы обычно кончались после того, как доктор по вызову давал ей сильное успокоительное. Кроули любил мазохисток. Что касается магии, то последняя часть жизни Кроули была разочаровывающей. Основным событием тридцатых годов был суд с его старой приятельницей Ниной Хамнет. Кроули начал запоздалую тяжбу, когда увидел копию его романа "Дитя луны" в витрине магазина с запиской, утверждающей, что его первый роман "Дневник наркомана" был изъят из продажи после атак со стороны "Санди экспресс". Это была неправда. Кроули подал в суд на книготорговца и получил 50 фунтов. Это натолкнуло его на мысль подать в суд на Нину Хамнет, ссылавшуюся на него в своей автобиографии как на черного мага. Она решила отклонить иск. Кроули знал, что у Нины Хамнет нет денег, но у ее издателя они, конечно же, были, и они должны были заплатить. Итак, он начал судебное разбирательство. Ожидал ли он выиграть, остается только гадать; его адвокат предупредил его, что если в руках судей окажется экземпляр "Белых пятен", то у него не будет шансов выстоять. "Подснежники из сада викария" подошли бы еще больше - пьеса с диким юмором и порнографией в духе Аполлинера. Никто из его друзей не пожелал выступить в защиту. И когда несколько свидетелей описали магическую деятельность Кроули, судья мистер Юстис Свифт прекратил разбирательство, заявив, что он "никогда не слышал таких ужасных, отвратительных и богохульных речей, какие произнес человек, называющий себя ... величайшим из живущих поэтов".

Присяжные приняли решение против него, и он стал банкротом. Это было не так серьезно как звучит, поскольку он не имел никаких источников дохода. Общественное мнение было взбудоражено, и это могло быть тем, чего добивался Кроули. Этот суд открыл, что Мад был прав, опасаясь, что Кроули был неверен "Книге Закона". Жизнь Кроули была заслуживающим восхищения непрерывным протестом против "протестантской этики" и буржуазной бюрократии. Так как целью всей его жизни было шокировать таких людей, как мистер Юстис Свифт и его суд, было бы непоследовательно с его стороны надеяться использовать их негодование для своей выгоды. Трудно думать о Кроули как о патетичном человеке, но это слово суммирует то, что Саймондс знал о нем в последние годы. Саймондс встретил его после войны, когда он жил в меблированных комнатах в Ридже, Гастингсе. Фотография этого периода изображает худощавого старого джентльмена, одетого в твидовый костюм, курящего трубку и выглядящего как отставной полковник. Его больше интересовал героин, чем еда, что объясняет его худобу. Саймондс говорит, что он иногда принимал по одиннадцать порций героина в день, тогда как нормальной дозой было восемь.

Всякая целеустремленность пропала. Он был уставшим стариком, боявшимся одиноких вечеров. Возможно, это последнее о Кроули. "Силы", которыми он обладал, приходили к нему естественным путем благодаря бурно действующему подсознанию. Но он никогда не развивал действительное внутреннее напряжение - напряжение созидания. Последнюю четверть жизни он был алкоголиком и наркоманом. Луис Сингер рассказал мне о последних годах Кроули. Он попросил знакомую Илик Бигланд разрешения пожить у нее, так как ему нужно было писать. Каждый день она отправлялась в соседний город за покупками. К ее удивлению, Кроули напросился к ней в попутчики, говоря, что хочет побродить по городу и будет ждать ее в кафе, пока она не управится с делами. Через две недели он уехал. Дочь миссис Бигланд доложила, что бачок в туалете издает странные звуки, и когда они пошли посмотреть, в чем дело, то оказалось, что он полон бутылок из-под джина, их число равнялось числу дней, которые он провел у них. Торговец вином позднее рассказал, что Кроули каждый день брал у него по бутылке за ее счет.

Всю свою жизнь Кроули не колеблясь, брал от своих друзей все. что ему было нужно. Гневная жена одного из его учеников указала ему в письме, что он потратил 15000 ее фунтов на дорогие сигары, коньяк, коктейли, такси, обеды и любовниц, и заключила: "Всемогущий Бог не был бы таким высокомерным, как Вы, и в этом одна из причин всех Ваших бед". Это верное замечание. Всю свою жизнь Кроули был глупо высокомерен, величав и театрален, что, по-видимому, было заимствовано у Оскара Уайлда и эстетики девятнадцатого века. Это объясняет, как ему удавалось убедить его верных учеников, таких, как Норман Мад и Лил Хирсиг, в том, что любое противодействие с их стороны лишит их права на его божественное снисхождение. Но у Кроули были и положительные стороны. Это видно из отчета Сибрука о пребывании Элизабет Фокс в Телеме. Она была кинозвездой, каким-то образом избежавшей участи стать любовницей Кроули. Сибрук говорит, что перед приездом в Чефалу она была утомлена бурной ночной жизнью и большими дозами джина. Кроули разочаровал ее, сказав, что она должна начать месячную уединенную медитацию в маленьком убежище на вершине скалы. Когда она отказалась, то он ответил, что ближайшее судно отходит на следующий день. Согласившись, она должна была медитировать обнаженной, не считая деревянного укрытия, которое она могла использовать в холодные дни. Убежище было полностью уединенным, уборной служила яма для извести недалеко от "палатки". "У нее будет возможность", - говорил он, - "изучать и играть с солнцем, луной, звездами, небом, морем и Вселенной". Ночью ребенок должен был приносить буханку хлеба, гроздь винограда и кувшин воды. Итак, она решила попробовать. Первые дни подтвердили ее опасения. Солнце, луна и море были прекрасными, но если вы устали, то они утомляют. Первые дни она чувствовала себя нервной и обиженной. К девятнадцатому дню ее главным ощущением была скука. А затем она довольно неожиданно начала чувствовать "полный покой, глубокое наслаждение, возвращение сил и уверенности". В этом нет ничего странного, хотя немногие об этом знают. Мозг, работающий, как наручные часы, должен переключиться на другой режим. Его нужно заставить расслабиться и успокоиться. Его скрытые внутренние силы должны быть разбужены. Это секрет индийских йогов, годами неподвижно сидящих. Это не наказание, а непрерывный поток глубокого наслаждения. Более того, это автоматический процесс. Наш робот подсознания настроится на любые внешние условия, если они достаточно длительны. Он настраивается на покой так, что это убивает скуку. Если внешний мир на долгое время успокаивается, то внутренние источники силы начинают оживать. Это то, что должно быть обсуждено в разговоре о величайшем маге двадцатого столетия Георгии Гурджиеве. Но и Кроули знал об этом. Именно поэтому он провел сорок дней и ночей в верховьях Гудзона. Жаль, что он забыл об этом секрете в конце своей жизни.

Даже после смерти Кроули удалось вызывать возмущение общественности. В семьдесят два года он начал слабеть, обострился бронхит, он умер 5 сентября 1947 года. Новеллист Луис Вилкинсон прочитал на похоронах его "Гимн Пану" - откровенно фаллическое произведение, что весьма характерно для Кроули. Городской совет Брайтона постановил принять все меры к тому, чтобы подобные инциденты никогда не повторялись.

---