О понятии феноменологической редукции

Часто люди говорят: это, а не то, потому что... Или: если это, то то, а иначе не то, что подтверждается практикой. Или: то влечёт противоположное, как это обычно бывает. Однако практически никто не задумывается о смысле, характере и значении подобных действий, о последствиях такой естественной установки, о её многочисленных импликациях и даже о названии этой погружённости в предметный мир.

В чём вы не сомневаетесь, когда не сомневаетесь в объективности и реальности мира? Куда убегает утренний кофе? Как проявляет себя феномен сознания? Интуиция, поведение, логика, мысль, интенция, эмоция? И т.д. и т.п. Конечно, правы вы все, дорогие мои читатели, но так вам метауровня не достичь. Ведь именно абсолютное убегание, стремление к объектам, этот отказ самому быть субстанцией, прежде всего остального определяют сознание как феномен в его специфической уникальности.

Хочу сообщить, что уже достаточно давно виртуальная феноменологическая генерализация существующей модели была предпринята мною. Сперва следует отметить, что никто из философов ещё не брался за столь масштабную задачу в полном её объёме, но в работах некоторых исследователей (напр. Гуссерль, Хайдеггер, Сартр) можно часто найти те или иные параллели.

Я поведу здесь речь о, казалось бы, широко известном понятии феноменологической редукции, Альфе и Омеге человеческого бытия (деобъективизация), Анимусу и Аниме человеческой души (эйдетическая редукция), Иахину и Воазу посвящённых (трансцендентальная редукция). Смысл же написания этого краткого эссе вскоре станет ясен из его содержания.

Редукция (от лат. reductio) известна давно и переводится на русский язык как "возвращение, отодвигание назад", также она обычно понимается как "сведение к", а в феноменологии Гуссерля - как призыв "Назад, к предметам!", но всей суммой уже существующих работ по феноменологической редукции и в малейшей степени не исчерпывается обширный смысловой и ценностный пласт рассматриваемого мною понятия.

В философских кругах, например, принято обходить молчанием вопрос, почему же феноменологическая редукция уже не есть естественность? Задумались ли вы когда либо, почему естественность как метод так волнующе притягательна? Что стоит за этим интенциональным, практически сексуальным стремлением к обладанию "реальностью"? От чего спасает и чем награждает естественность? Является ли естественность упрощением, уделом людей недалёких? Является ли естественность средством привлечения внимания, уделом людей обделённых и падких на мишуру? Является ли естественность нормативом, консенсусом людей серых и зависимых от мнения окружающих? J'ai seulement une folle de vivre? Нет, нет и ещё раз нет, и в своём исследовании "Витгенштейн и Айер как закат западной философии" я наглядно демонстрирую это.

То, что совершенно упускает Гуссерль, подчёркивает Музиль: "Устрашающая сила повторения, устрашающее божество! Притяжение пустоты, которая, словно воронка водоворота, вовлекает всё глубже, стенки которой всё раздаются... Но в конце концов, становится всё же ясно: то было просто глубокое грехопадение в мире, в котором всё плавно опускается вниз по сотне ступеней повторения".

Мне вспоминается такой случай. В перерыве симпозиума, посвящённого глобальным цивилизационным проблемам 21 века я разговорился с Рихардом Хюльзенбеком, вкратце изложив ему основы моей теории феноменологической редукции. Надо ли говорить, что мэтр понял меня практически с полуслова. Задумавшись, он произнёс: "Да-да, эта ваша феноменологическая редукция - та ещё палка о двух концах!"

Что хотел сказать этим мэтр, по вашему? Хотел ли он сказать банальность, что в неумелых руках редукция обращается против применившего её? Намекал ли он на Духа-паука Сартра, ткущего паутину из себя вовне, а потом проглатывающего её? Хотел ли он отождествить редукцию с симулякрами в трактовке Делёза? Или с амбисфеной офитов? Может, это была насмешка над "числами" Фреге? Или осуждающий голос мёртвого раби Эльязара бен Шимона, доносящийся с чердака? Или подозрение, что книга Бертона "Анатомия Меланхолии" на самом деле является записной книжкой сэра Фрэнсиса Бэкона? Или это он про путь, проделанный Джеймсом от заявления, что Бог, в отличие от Сатаны, не может быть джентльменом, до отрицания существования сознания? Или это про Мунэмура, члена клана Энъя, губернатора Ямаги, который, собравшись духом, посадил ребёнка на руку, упёр меч рукоятью в стену и вогнал его в себя и ребёнка до самого основания? Или это аллюзия на слова Розанова, что мы поклоняемся Деве в Муже? Или это предположение об обратимости времени как части континуума-апперцепции? Или о невозможности встречи Телемака со своим собственным Протеем? Или указание на ненависть александрийского епископа Кирилла, передавшуюся группе монахов-убийц из Нитрийской пустыни, ведомых Петром Читателем? Или слова Шаббатая Цви своей Саре: "Ты будешь рядом со мной, словно некая мягкая пытка"? Или речь идёт о британской ведьме, внедрённой Ди в испанскую Непобедимую Армаду и повлиявшей на погоду в самый ответственный момент? Может, это слепой Дхритараштра, отец "слепого" Дурьядхана? Или это про наблюдение Бодлера, то, где он утверждает, что любить высокоумных женщин - утеха педераста? Si subito apparuerit aurora arbitrantur umbram mortis et sic in tenebris quasi in luce ambulant? Или смерть Сатурна как жизнь Меркурия? Или это про палку Гэ Хуэй-фу из Ушана, которой тот пытался защититься от бабочек-оборотней, но повалился на землю и вскоре умер? Или имеется в виду Беркли, отказавшийся в последние годы своей жизни от философии из-за увлечения дегтярной настойкой, которой приписывал чудесные целебные свойства? Или это о феномене скачущих Иисусов, ошибочно атрибутируемом Уилсону, но упомянутом ещё у Аврелия Пруденция?

Нет смысла продолжать этот интригующий список далее, поскольку мне представляется интересной вовсе не возможность проявить свою эрудицию, а синкретическое взаимодействие феноменологически различных (в т.ч. и вышеперечисленных) форм сознания-к-предмету, требующее более тщательного анализа, чем тот, который допустим в рамках ознакомительного эссе. Хотите узнать подробности? Обратитесь к моему курсу лекций "Общая феноменология".

Добавлю лишь ещё несколько деталей относительно позиций наших соотечественников. Я не стану рассматривать здесь критику феноменологической редукции у Шестова, Шпета и Огнева, о её несостоятельности уже и без меня написано достаточо, поэтому перейдём сразу к современникам.

Что бы там не утверждали некоторые последователи Щедровицкого, правильно проведённая редукция является путём освоения целостности и обретения синхроничности, а не наоборот. На фоне общего кризиса структурной методологии их позиция представляется мне тем более малоубедительной. Если анализировать феномен телесности, мне скорее ближе редукционистская анатомия Нанси, чем Подорога с гедонистической феноменологией тела. Рассматривая построения Пригожина с его временем как всего лишь условием соотнесения необратимых событий с обратимыми, очевидно, что он не может допустить и мысли об обратимости самого времени. С этими людьми, погрязшими в прогнившем прошлом, мне не о чем конструктивно полемизировать.

Старые методы больше не работают. Spelling is defunct; all is not aught. Современность настоятельно взывает к необходимости совершенно нового и радикально иного, и ответом на этот зов станет генерализованная феноменологическая редукция как жизненное кредо, эта алхимия 21 века, преодоление метафизики и тотальное расширение границ человеческих возможностей.

Не расчитывайте отыскать у меня понятные каждому откровения, ведь моя задача - проложить путь на карте, наметить горизонты будущего рукой философа, остальное - дело принявших эстафету. Виртуально всегда оставаясь в своей башне из слоновой кости, я не требую себе награды. Я зачитываю в узком кругу свои тексты и этого мне хватает. Ihn ruhrt kein Nun noch Hier...